Олег Верещагин - Красный вереск [За други своя!]
— Уж не с Бранкой ли что? — спросил Олег вслух, и при дневном свете ему стало жутко, словно в ночном кошмаре. Но тут же пришло понимание — нет, Бранка тут ни при чем.
Олег еще постоял, вслушиваясь. И, пожав плечами, уже окончательно двинулся к ребятам…
…Костерок уже горел, пайки были выпотрошены. Йерикка, лежа на лафете, смотрел в сторону каменного гребня.
— Почему они не идут? — Олег, вешавший «котелок» над огнем, услышал бормотание Йерикки.
— Торопишься на тот свет? — спросил Олег.
Йерикка с мрачноватым юмором ответил:
— Интересно же посмотреть…
Олег не нашел, что сказать и лишь повел плечом.
Святомир разбирал консервы — тушенку, каши какие-то, вроде бы паштет — все массового производства, в блеклых баночках и пакетиках. Один из таких пакетиков он открыл, понюхал, попробовал на кончике языка и скривился:
— Йой — о-о, то что?
Олег взял пакетик — коричневый, из фольги — и удивился:
— Похоже на кофе!.. Только… — он сам осторожно лизнул. — Только вроде и нет.
— Кофейный напиток, — пояснил Йерикка, обернувшись. — Из ячменя или желудей.
— Желудей? — Святомир с подозрением уставился на пакетик. — Вот уж не пробовал, да и не тянет. Ячмень-то еще и пускай бы, но чтоб я ПИЛ желуди?! — он передернулся. — Я не священный хряк Волоса?
— Ну, что-то общее между вами все-таки есть, — Олег открыл упаковку с рыбой.
Это, как ни странно, оказалась салака холодного копчения, и ее одобрили даже придирчивые рыбаки-славяне.
Йерикка в этом обсуждении участия не принимал. Он то хмыкал, то потирал лоб, потом морщился и качал головой, словно прогонял пустячные мысли. Потом задумчиво сказал:
— Глупый пингвин робко прячет… Не помню, кто это. И что он прячет — не помню. Святко, что он прячет?
— Кто? — озадаченно поднял лицо от банки, которую собирался вывалить в воду, Святомир.
— Да так…
— Четыре варианта, — с удовольствием вклинился Олег. — а) тело жирное; б) постную грудинку; в) заначку; г) рацию, оружие и документы.
— Вот-вот — рацию, оружие и документы… Вольг, ты ничего не заметил, пока мы по скалам ползли?
— Заметил, — Олег распорол ножом банку с кашей и изучал ее содержимое. — Что я перепугался до столбняка. А что?
Йерикка словно бы нехотя присоединился к остальным. И сообщил:
— Там, совсем недалеко от края, есть вход в пещеру. Или в грот… Можем суметь отсидеться, а потом и до наших доберемся.
— Нет там пещеры одно, — возразил Рван. — Я верно помню. Где видел ее?
— Я… — начал Йерикка и вдруг изумленно моргнул. Медленно проговорил: — А знаете, я ее НЕ видел. Я только сейчас понял, что не видел… но она ЕСТЬ. Разрази меня гром, если я понимаю… но это так. Вот сейчас я ее так отчетливо видел — даже куст перед входом?
— Странное отверстие для маленьких жучков, — отстраненно, явно думая о своем, сообщил Олег.
— То и оно, что для маленьких, — со значением отозвался Рван.
Йерикка на него зыркнул:
— Боишься не пролезть?
— Да я-то пролезу… — все так же с намеком продолжал Рван, — а то…
— Цыц, щенок! — свирепо сказал Йерикка. — Если это в мой адрес, то я тебя использую по назначению — привяжу к яйцам веревку и пинками загоню в дыру — волотам на поживу!
— Волотов не бывает одно, — хихикнул Рван, подгибая под себя ноги и упираясь ладонями в щиколотки.
— Объяснишь это им, — хладнокровно ответил Йерикка.
— Оно бы и сплошная радость вас слушать, — вмешался Святомир, облизывая и убирая ложку, — да часом идут сюда… Говорить будем?
— Опоздали, — заметил Олег.
Йерркка хладнокровно возразил:
— Почему? Отобьемся и уйдем.
— Рад, что ты в этом уверен… — Олег еще что-то хотел добавить, но вместо этого немного удивленно сказал: — Глядите, кто это?
Мальчишки обернулись в сторону его вытянутой руки. Сажен за десять от них между двух больших камней стояло приземистое — по колено — существо, покрытое буро-красными волосами до такой степени, что его легко можно было принять за поросший высохшим папоротником пригорок, только глаза в этой мешанине посверкивали.
— Йой, да то каменка, — отмахнулся Святомир, — ты их и впрямь одно не видел… Без вреда оно, крошки вон за нами подъест.
Каменка тем временем начала (начал?) подскакивать на месте и издавать странные писклявые звуки. Горцы, готовя оружие, с интересом посматривали в сторону пещерного жителя. Стрелки приближались перебежками — их было около двух десятков, но на гребне замечалась еще возня.
И вновь наплыло на Олега странное ощущение — будто его зовут, окликают. И теперь тоже он не успел разобраться, что к чему, потому что Йерикка уронил вжатый в плечо пулеметный приклад и негромко вскрикнул:
— Йой, балда! Сам же просил у них помощи, а теперь… Там — тоже вход в пещеры!!!
* * *— Тучки-то растягивает, Гоймирко.
Лежавший на разостланном плаще Гоймир опустил бинокль. Богдан, ставший с ним рядом на колено, говорил спокойно-бесцветным голосом. Но в этой бесцветности крылся приговор.
Судя по взрывам, Йерикка со своими уничтожил орудия. Но только затем, чтобы все погибли от ударов вельботов. Гоймир уже приказал понадежнее устроить стволом в небо плохо приспособленный для стрельбы в воздух «утёс». Если будет разведривать с такой скоростью, то до визита врага с воздуха осталось каких-то полчаса… Юный князь-воевода погладил поцарапанную ложу ППШ. И подумал мельком, что мог бы уже поменять эту машинку на «калаш», взятый у кого-нибудь из убитых. Но ППШ принадлежал еще деду, воевавшему с этим оружием аж полвека назад, и бросать его казалось кощунством. Да и вещь правда хорошая, вот только переводчик огня сработался, иногда сбрасывается с одиночного на автоматическую сам собой…
— И как там наши? — спросил Богдан, не сводя глаз с вражеских позиций. Гоймир хотел сказать было, что это вообще-то уже не важно, но пожалел младшего. Однако, Богдан сам спросил еще: — Вельботы скоро ли ждать?
— Недолго, — ответил Гоймир. — А то трусишь?
— Так есть немного, — Богдан шмыгнул носом. — Да все больше обидно. Будто бы на зверя в клетке охотятся… Быть стать, к воде-то слезем, да и рискнем переплыть по-за окружение?
Гоймир несколько мгновений молчал, откровенно оценивая эту возможность. Да, можно, пожалуй, успеть спуститься… но вода — чистый лед, не замерзает лишь потому, что постоянные волны не дают этого сделать. В такой воде живет Морана. Схватит — и любой витязь вздохнуть не успеет.
— А то и добро, — решил Гоймир. — Вот станут нас живыми-то брать, как патроны выйдут — тут и попрыгаем вниз… — он посмотрел на младшего и спокойно, даже ласково сказал: — Ты не бойся. То быстро совсем.
Подошли Резан, Мирослав и Ревок. Все выглядели жутковато — усталые, обветренные… И всем было ясно — светлеет с каждым ударом сердца, с каждым вздохом. Они не успели обменяться парой слов — Мирослав тонко вскрикнул и выкинул руку в направлении моря, на северо-запад.
Четыре точки двигались лесенкой, постепенно вырастая в размерах… и становилось понятно — сейчас эта точки превратятся в вельботы, те окажутся над головами противника — над ИХ головами — и все кончится.
Мирослав бросился разворачивать крупнокалиберный пулемет, остальные вскинули оружие… хотя это и было нелепо — стрелять в штурмовики из автоматов. Приближаясь, вельботы неспешно снижались, и была в их движении тупая механическая уверенность, железное превосходство. И то сказать — первый же их заход просто-напросто размажет всех пятерых по камням…
— … Давайте сюда! Скорее!
Ревок подскочил — голос раздался из-под самых его ног. Все уставились именно туда — где в расщелине под камнем солнечный свет неясно обрисовывал контуры человеческого лица и поблескивали два глаза.
Резан, изменивший Мирослава за «утесом», даже не дернулся — он стоял на коленях, подняв ствол и острым, УЗКИМ взглядом следил за приближающимися вельботами.
Богдан, самый младший из всех, вдруг подумал о каменках, которым, наверное, немало остатков еды перепало от горцев — вот они теперь и решили спасти погибающих людей.
Ревок просто не мог перевести дух.
Мирослав решил, что сошел с ума.
Узнал глаза и лицо только Гоймир — впрочем, их он мог бы узнать и в полнейшей темноте. Под камнем находился Вольг — чтоб ему было пусто! — но сейчас он оказался как нельзя кстати!
— Сюда, кретины, тут коридор! — лицо Олега исчезло, щель с грохотом расширилась. Гоймир подтолкнул к ней Богдана — тот исчез мгновенно. Следом протиснулся Мирослав, потом — Ревок.
— Резан! — крикнул Гоймир.
Тот повел плечами:
— Иди сам, я тут встану.
— Резан, сюда! — приказал Гоймир. Резан, не оборачиваясь, крикнул:
— Брата моего убили! Месть мстить останусь!
![Олег Верещагин - Красный вереск [За други своя!]](/uploads/posts/books/102443/102443.jpg)
